КОСТЮШКО Тадеуш Андрей Бонавентура

КОСТЮШКО Тадеуш Андрей Бонавентура - краткая военная биография - войны:

Война за независимость США. Русско-польская война 1792 года. Польское восстание 1794 года.

КОСТЮШКО Тадеуш Андрей Бонавентура - основные битвы:

Битва при Карлстоне. Сражение под Дубенками. Битва у деревни Мациовицы

Герой польского народа. Генерал-майор американских войск, генерал-лейтенант польской армии, главнокомандующий всеми силами народной обороны Польши

Род Костюшко принадлежит к старинному литовско-польскому дворянству и ведет происхождение от каменецкого боярина и дьяка Констенуня (Костюшко) Федоровича, жившего в начале XVI в. О детстве Костюшко почти не сохранилось сведений. Первоначальное образование он, вероятно, получил в Бресте у иезуитов. В 1765 г. в восемнадцатилетнем возрасте Костюшко был определен в один из старших классов «лейб-корпуса кадетов» в Варшаве, где изучил геометрию, архитектуру и французский язык.

После окончания корпуса в числе лучших учеников Костюшко в офицерском чине бригадира был оставлен при кадетском корпусе, но в том же году был отправлен на казенный счет во Францию для усовершенствования в военных науках. В течение пяти лет Костюшко слушал лекции в Парижской военной школе и одновременно занимался в артиллерийской и инженерной школе в Мезьере, имея возможность изучить крепостные сооружения в Бресте и других портах Франции.

В 1774 г. Костюшко возвратился на родину в звании капитана корпуса кадетов. Тем не менее, по условиям того времени, Костюшко не смог применить полученные знания и вынужден был поселиться в деревне, живя уроками в семье богатого польского помещика.

В 1776 г. Костюшко уехал во Францию, а оттуда в Америку, которая в то время вела войну за независимость. Явившись к Франклину, Костюшко получил назначение заведовать инженерными работами в Северной армии. По плану Костюшко и под его непосредственным руководством был укреплен Белингспорт и устроены заграждения на реке Делавер для обеспечения резиденции конгресса от атак английского флота. По указаниям Костюшко была выбрана позиция у горы Беллис, близ реки Гудзон. Благодаря системе укреплений, возведенных им на этой позиции, она оказалась неприступной для английских войск. Такие же блестящие сооружения были выполнены Костюшко при укреплении позиций в Северной Каролине. В бою при Карлстоне и при атаке форта Джонсонс Костюшко командовал отрядами войск.

В 1783 г. после окончания войны за независимость американский конгресс, по представлению Вашингтона, постановил выразить Костюшко особую благодарность от имени республики. Он получил патент на чин генерал-бригадира и орден Цинцината.

В следующем году Костюшко вернулся в Польшу. За самовольный отъезд за границу и вступление в состав американских войск он был исключен из списков польской армии и лишен офицерского звания и по возвращении на родину мог быть лишь частным человеком. Он поселился в своем полуразоренном имении Сехновичи.

Только в 1789 г. после долгих хлопот его друзей в Варшаве Костюшко вновь был зачислен в ряды королевской армии с чином генерала и назначен командиром бригады, расположенной возле прусской границы. Приняв бригаду, Костюшко деятельно занялся обучением полков и в строевых занятиях старался применить тот личный боевой опыт, который вынес из войны в Америке. Костюшко первый ввел в полках маневры, совместные тактические занятия всех родов войск, практическую боевую стрельбу и продолжительные походные марши.

Бригада Костюшко была обучена штыковому удару и всем боевым построениям новейшей тактики. Бывая часто в Варшаве, Костюшко познакомился там с Игнатием Потоцким, Гуго Колонтаем, Немцевичем и другими польскими политическими деятелями, мечтавшими о восстановлении Великой Польши в прежних ее границах и подготовлявшими с этой целью войну с Россией.

Костюшко обратил на себя внимание этого кружка и сам легко сблизился с ним, поскольку возрождениеи освобождение Польши было его заветной мечтой.

Продолжительное пребывание Костюшко во Франции в эпоху Вольтера и энциклопедистов, его непосредственное участие в борьбе Соединенных Штатов с Англией за политическую независимость, происходившее на глазах у него внутреннее и внешнее разложение Польши, терзаемой партийными раздорами и уже подвергнувшейся одному разделу, и вспыхнувшая во Франции революция — все это создало из Костюшко страстного и убежденного носителя идей политической свободы.

Близко сойдясь с кружком патриотов, незадолго перед тем совершивших государственный переворот провозглашением знаменитой конституции 3 мая 1791 г., Костюшко, командовавший тогда дивизией на больших маневрах под Брацлавом, начал готовиться к войне с Россией, в которой кружок И. Потоцкого видел противницу нового государственного строя Польши. Война с Россией казалась необходимой и своевременной еще и потому, что группа польских магнатов во главе с графом Ржевуским, Браницким и Потоцким образовала в 1792 г. в Тарбовицах конфедерацию с целью добиться отмены конституции 3 мая. Конфедерация эта была устроена благодаря денежной помощи со стороны России.

В начале лета 1792 г. военные действия с Россией были открыты, и польская армия, едва достигавшая семнадцати тысяч человек, была сосредоточена близ Киева, под Васильковом. После ряда неудачных мелких стычек с русскими войсками Ю. Понятовский отвел армию за Буг. Костюшко было поручено командовать арьергардом и прикрывать отступление. Благодаря умелым действиям Костюшко армия Понятовского была несколько раз спасена от разгрома.

17 июля 1792 г. командовавший русскими войсками генерал Каховский повел решительное наступление. Первый бой произошел у деревни Дубенки, где был расположен отряд Каховского. Из-за неудачных распоряжений Понятовского остальные его силы из-за удаленности от поля сражения не могли принять участие в бою, и потому все силы удара русских войск обрушились на один арьергард Костюшко.

Несмотря на отчаянное сопротивление восьмитысячного отряда, Костюшко был окружен и, потеряв почти все пушки, с остатками батальонов вынужден был отступить.

Бой при Дубенках решил исход всей кампании. Понятовский не решился продолжать войну и отвел армию на запад. Как ни жестоко было поражение поляков под Дубенками, оно прославило имя Костюшко среди польского народа. И все же он подал в отставку. Видя вокруг себя людей, преследующих главным образом свои личные интересы и равнодушных к судьбе родины, Костюшко перестал верить в успех затеянной борьбы. В октябре 1792 г. он уехал за границу.

Однако уже на следующее лето он вернулся с новыми надеждами на лучшее будущее. В Варшаве образовался «Союз», подготовлявший народное восстание. На тайном собрании заговорщиков в Вильне было единогласно решено предложить Костюшко стать во главе восстания.

Первым распоряжением Костюшко было составление прокламации, вкоторой польский народ призывался к вооруженной борьбе за свободу.В декабре 1793 г. Костюшко приехал в Варшаву для ближайшего ознакомления с ходом подготовки к восстанию. Средств для восстания было крайне мало, рассчитывать на массовое участие крестьян-холопов было трудно, еще меньше надежд было на шляхту, и лишь мещане могли считаться искренними сторонниками революции, так как они видели в только что отмененной конституции 3 мая залог своих прав. Скоро, однако, сами события помогли Костюшко и его друзьям начать восстание с уверенностью в его успехе.

Под давлением России на Гродненском сейме было постановлено распустить часть польских войск. Офицеры и солдаты, оставшиеся вне службы, расходились по домам. Они и стали главными участниками революции.

Брожение в стране усиливалось с каждым днем и скоро стало таким очевидным, что начальник варшавского гарнизона генерал Игельстром распорядился о сосредоточении русских войск в Варшаве. Сигнал к открытому восстанию подала бригада генерала Мадалинского, стоявшая в Остроленке и подлежавшая расформированию. Когда генерал Игельстром выслал против него отряд генерала Багреева, Мадалинский выступил с бригадой из Остроленки, перешел границу и, захватив в Солдау прусскую военную казну, двинулся к Кракову.

Находившийся в это время в Италии Костюшко, узнав о действиях Мадалинского и о массовых арестах членов «Союза» в Варшаве, решил начать восстание, хотя считал его ене подготовленным, и поспешил в Краков.

Известие о приближении Костюшко заставило командующего русскими войсками в Кракове подполковника Лыкошина вывести из города свой отряд. После прибытия в Краков Костюшко и другие предводители восстания собрались в костеле и на глазах собравшихся торжественно освятили свои сабли. Был составлен акт восстания, и Костюшко был провозглашен «наивысшим начальником всех сил народной обороны». Ему были даны неограниченные полномочия диктатора.

Став открыто во главе восстания, Костюшко опубликовал манифест к польскому народу, призывая всех вставать под польские знамена и жертвовать на общее благо деньги, припасы, лошадей и другое имущество.

В это же время для усмирения Мадалинского был выслан пятитысячный отряд генерала А.П. Тормасова. Но Костюшко успел явиться на помощь Мадалинскому раньше русских, и это дало ему возможность не только выбрать сильную позицию, но и укрепить ее. Под общим командованием Костюшко на позиции находилось до четырех тысяч пехоты и кавалерии при двенадцати орудиях.

4 апреля разгорелось сражение, продолжавшееся весь день и отличавшееся редким упорством с обеих сторон. Все атаки русских были отбиты, а затем Костюшко сам перешел в наступление и заставил русских отступить с потерей всех пушек. Эта победа Костюшко вызвала всеобщее ликование в Польше. Под знамена Костюшко начала толпами являться польская молодежь.Окрыленный успехом, Костюшко решил идти на Варшаву, которая была занята восьмитысячным русским гарнизоном. Но пока он готовил к боям свои силы, в Варшаве вспыхнул мятеж, после которого русские войска очистили город.

30 апреля Костюшко объявил «посполитое рушение», по которому все мужское население Польши от пятнадцати до пятидесяти лет призывалось встать в ряды польской армии. Для вооружения народа были открыты все арсеналы, ковались пики и косы. В самой Варшаве спешно возводились укрепления. 7 мая Костюшко выпустил манифест, в котором призывал всех поляков объединиться для борьбы с общим врагом.

Однако манифест этот успеха не имел. Помещики видели в нем нарушение своих вековых привилегий, крестьяне отнеслись также к нему с недоверием, поскольку в манифесте говорилось, что обещанные льготы и свободы подлежат пересмотру на будущем сейме.

Казна повстанцев была пуста, налоги не платились, пожертвований на войско поступало мало, пополнений в армию не приходило, армия Костюшко терпела множество лишений. Попытка его сформировать армию из добровольцев не увенчалась успехом, и Костюшко удалось образовать отряд всего из двух тысяч человек.

Чтобы привлечь к восстанию крестьян, из которых надлежало сформировать отряд «косиньеров» (вооруженных косами), Костюшко надел простую одежду, стал ездить по деревням, убеждая крестьян присоединиться к восстанию и обещая им за это свободу и землю. Но и такая агитация не принесла своих плодов. И вместо предполагавшегося по плану восстания четырехсоттысячного войска «посполитое рушение» собрало Костюшко к осени лишь сорок тысяч человек.

Главная квартира Костюшко находилась у деревни Поленицы, где стояли лагерем его главные силы, включая шестнадцать тысяч регулярных войск и около десяти тысяч косиньеров.

Чтобы предупредить соединение русских отрядов Денисова, Хрущова и Рахманинова, Костюшко решил атаковать первого при деревне Щековичах. Однако Денисов, на помощь которому подоспели прусские войска, сам начал атаку и наголову разбил поляков.

За этой неудачей последовали другие. Один из ближайших сподвижников Костюшко генерал Зайончек дважды потерпел поражение и отступил к Курову. В это же время Краков капитулировал перед прусскими войсками. Когда комендант краковского гарнизона был приговорен верховным уголовным судом к смертной казни, Костюшко написал на приговоре: «Одобряю приговор до последней буквы и поручаю напечатать его в газетах».

Чтобы предупредить осаду Варшавы союзными войсками, Костюшко приказал свои отдельным отрядам стянуться к польской столице. Однако прусские войска, простояв под Варшавой более двух месяцев, скоро сняли осаду.

По этому случаю временное правительство решило устроить большие народные празднества, героем которых должен был стать Костюшко. Но он уклонился от этого.С каждым днем его положение становилось более трудным, остро ощущалась нехватка солдат и средств.

10 сентября Костюшко распорядился взять в казну на нужды армии все ценности в серебре и золоте, не только хранившиеся в казенных и общественных местах, но и в монастырях, церквах и у частных лиц. Ввиду явной неудачи «посполитого рушения» Костюшко 18 сентября объявил его распущенным, а вместо него был увеличен рекрутский набор.

Среди подчиненных Костюшко генералов происходили постоянные ссоры и недоразумения, негативно отражавшиеся на всем ходе военных операций и дурно влиявшие на подчиненных. Энтузиазм, охвативший всех в начале восстания, стал постепенно сменяться всеобщим ропотом, который проникал и в войска. Дисциплина стала падать.

Однако сам Костюшко еще продолжал пользоваться любовью и популярностью. Его простой образ жизни, приветливое обхождение, постоянные заботы о нуждах солдат, безупречное поведение и беззаветная преданность делу выделяли Костюшко среди других генералов и сановников. Но эти же качества порождали и чувство зависти и тайного недоброжелательства со стороны других генералов. Его уверяли в готовности повиноваться, но на самом деле уклонялись от его предписаний.

Вера в успешный исход восстания была окончательно потеряна, когда стало известно, что во главе русских войск в Польше поставлен А.В. Суворов. Костюшко пытался бороться с этим страхом к имени Суворова, но преодолеть его так и не смог. 4 сентября Суворов подошел к Кобрину, где стояли польские войска генерала Сераковского. Получив донесение о приближении Суворова, Костюшко, имея ложные сведения, ответил Сераковскому, что ему опасаться нечего, т.е. «это не тот Суворов, а другой, казачий». Предоставленный собственным силам, Сераковский был трижды последовательно разбит войсками Суворова и сам едва спасся после боя у деревни Добрико. Узнав о поражениях Сераковского, Костюшко поехал к нему и щедро раздал награды остаткам его отряда.

Впечатление в войсках от победы Суворова было так сильно, что Костюшко издал приказ, в котором объявлял: «Если кто будет говорить, что против москалей нельзя удержаться, или во время битвы станет кричать, что москали зашли в тыл, тот будет расстрелян. Приказываю пехотной части держать позади линию с пушками, из которых будут стрелять по бегущим. Пусть всякий знает, что, идя вперед, получает победу и славу, а покидая поле сражения, встречает срам и смерть».

Понимая, что исход всей кампании зависит от решительного столкновения с противником, Костюшко решил атаковать Ферзен и не дать ему соединиться с Суворовым.

Никому не сообщив о своем намерении, он тайно ночью, в сопровождении одного Немцевича, выехал верхом из Варшавы к месту расположения отряда Сераковского. Прибыв на третий день в лагерь польских войск в Корытинцу, Костюшко узнал, что все силы поляков не превышают и девяти тысяч, в то время как у Ферзена их восемнадцать тысяч. Несмотря на это Костюшко не изменил своего решения. 9 октября он выбрал у деревни Мациовицы позицию для будущего сражения, а утром следующего дня здесь начался бой, который стал роковым для Костюшко.

Поляки были окружены со всех сторон и, несмотря на стойкое сопротивление, разбиты. Сам Костюшко, под которым были убиты две лошади, попытался остановить свою бегущую конницу, бросился за нею, но был настигнут двумя офицерами и двумя казаками. Конь Костюшко споткнулся и упал. Казаки ударили Костюшко пиками, а офицер нанес удар саблей по голове, но был остановлен другим офицером, узнавшим Костюшко.

Тяжело раненный в голову и ногу, Костюшко в бессознательном состоянии на носилках из пик был вынесен с поля сражения.

В Варшаве долго не хотели верить известию о плене Костюшко. Распространялся слух, что его израненного нашли в болоте и теперь везут в Варшаву. Народ уже ожидал появления Костюшко, как на другой день официально было объявлено «о постигшем отечество несчастье».

Пленный Костюшко был отправлен в Петербург, где содержался в заточении до самой кончины императрицы Екатерины II. Однако пожаловаться на дурное обращение он не мог.

15 ноября 1796 г. во дворец графа Орлова, где содержался Костюшко, приехал император Павел I и лично возвестил ему о полной свободе. Одновременно с Костюшко были освобождены и остальные двенадцать тысяч пленных поляков. Все освобожденные поляки во главе с самим Костюшко были приведены к присяге на верность России и императору Павлу. Спустя месяц Костюшко выехал через Финляндию и Швецию в Лондон, получив от императора и императрицы двенадцать тысяч рублей и щедрые подарки. По просьбе императрицы Марии Федоровны Костюшко подарил ей свою холопскую сермягу, в которой он ходил во время восстания.

Путешествие Костюшко по Европе представляло сплошной триумф и сопровождалось торжественными встречами и вручением ему памятных подарков. В Америке Костюшко узнал, что конгресс постановил наделить его, как бывшего офицера американской армии, земельным участком и выдать ему около двадцати тысяч долларов, которые ему причитались с 1788 г., но по неизвестным причинам не были выданы.

Летом 1798 г. Костюшко выехал обратно в Европу, поскольку до него дошли слухи, что генерал Ю. Домбровский собирает польские легионы, рассчитывая с помощью Бонапарта добиться восстановления независимости Польши. Прибыв в Париж, Костюшко 4 августа 1798 г. послал двенадцать тысяч рублей императору Павлу I в письме, в котором в достаточно резких выражениях отказывался от полученного дара. Павел I отослал деньги обратно Костюшко, сказав, что «от изменников он принимать их не желает». По высочайшему повелению было опубликовано «воззвание всем литовским людям», в котором Костюшко объявлялся изменником, а жителям приказывалось поймать его и доставить в ближайшую воинскую команду. Подобные же воззвания были изданы в Пруссии и Австрии.

В Париже Костюшко убедился, что его мечты о восстановленииПольши далеки от осуществления, и выступил против Домбровского, формировавшего польские легионы для службы во французской армии. На этой почве у Костюшко возникла неприязнь с Наполеоном, особенно обострившаяся после того, как он узнал, что с ведома Наполеона в Польше распространяются прокламации, подписанные именем Костюшко.

В 1807 г. Костюшко заявил министру Фуше, что если Наполеону нужна его помощь, он готов ее оказать при условии, что император даст письменное обещание в газетах, что форма правления в Польше будет установлена по образцу английской, крестьяне будут освобождены с землей, а границы Польского государства протянутся от Риги до Одессы и от Гданьска до Венгрии, включая Галицию.

В ответ на это Наполеон написал Фуше: «Я не придаю никакого значения Костюшко. Он не пользуется в своей стране тем вниманием, в которое он сам верит. Впрочем, все поведение его убеждает, что он просто дурак. Надо предоставить ему делать что он хочет, не обращая на него никакого внимания».

При таких условиях, не встречая нигде поддержки своим планам и видя безнадежность каких-либо действий, Костюшко уклонился от политической деятельности и жил в полном уединении под Парижем. Лишь после взятия Парижа союзными войсками надежды Костюшко несколько оживились.

Император Александр I, прибыв в Париж, объявил Костюшко полную амнистию и провел с ним долгий разговор о будущем устройстве Польши. 9 апреля 1814 г. Костюшко обратился к Александру I с письмом, в котопросил его распространить амнистию на всех поляков, возвратить им их прежние права, объявить себя польским королем, даровать Польше английскую конституцию и открыть в стране казенные школы для крестьян.

Александр I ответил, что он твердо решил дать Польше конституцию, и просил Костюшко помочь ему своими советами в работах по устройству Польши. Однако скоро Костюшко снова пришлось пережить разочарование. Когда во время Венского конгресса он приехал в Вену и возобновил там разговор о польском вопросе, Александр I дал ему понять, что его надежды на восстановление Польши не имеют под собой почвы.

Костюшко покинул Вену и переселился в Швейцарию, где и скончался 15 октября 1817 г. «от нервной горячки».

Биография