Петр Семенович САЛТЫКОВ

САЛТЫКОВ - краткая военная биография - войны:

Русско-шведская война (1741 — 1743). Семилетняя война (1756—1763).

САЛТЫКОВ - основные битвы:

Битва при деревне Пальциг (12 июля 1759). Кунерсдорфское сражение (12 августа 1759 года).

Выдающийся полководец, граф (1733), участник русско-шведской (1741—1743) и Семилетней (1756—1763) войн, генерал-фельдмаршал (1759)

Благодаря своему происхождению Петру Салтыкову уже заранее была обеспечена блестящая карьера. Начав свою службу в 1714 году рядовым гвардии, он был отправлен Петром I во Францию для обучения морскому делу. Прожив во Франции около 20 лет, он вернулся в Россию. Однако во флоте Салтыков служить не стал.

На российский престол в это время взошла императрица Анна Иоанновна, и Салтыков, будучи уже капитаном гвардии, стал одним из тех, кто способствовал восстановлению ограниченного самодержавия, выступая против «верховников». Это сблизило Салтыкова с императрицей, и он был переименован в действительные камергеры, а в 1733 году вместе с отцом получил графское достоинство.

В придворном звании Салтыков оставался недолго, решив посвятить себя военной службе. Он был произведен в генерал-майоры, а в 1734 году принял участие в польской кампании. После окончания похода Салтыков был награжден орденом Св. Александра Невского. Во время правления Анны Леопольдовны Салтыков получил чин генерал-поручика, был назначен генерал-адъютантом и сенатором.

Русско-шведскую войну 1741 — 1743 годов генерал-поручик Салтыков провел в Финляндской армии фельдмаршала Ласси, а в 1743 года командовал арьергардом отряда Кейта, отправленного после заключения мира из Гельсингфорса в Стокгольм на случай выступления датским войск против союзной уже Россини Швеции.

После возвращения из Стокгольма Салтыков был назначен командиром Псковской дивизии. В 1754 году он был произведен в генерал-аншефы.

Вступление России в Семилетнюю войну 1756—1763 годов стало для Салтыкова шансом проявить себя как полководца.

Непопулярность в войсках главнокомандующего русской армией генерал-аншефа В.В. Фермора заставило правительство искать среди генералов человека более достойного занять этот ответственный пост. Выбор его пал на Салтыкова, назначение которого было для всех неожиданностью. К тому времени он ничем не зарекомендовал себя. О нем отзывались, что это обходительный и ласковый человек, страстный охотник, но никогда не командовавший в действующей армии и ничем не проявивший способностей быть боевым генералом и тем более главнокомандующим.

Условия, при которых Салтыкову пришлось выступить в качестве главнокомандующего, были для него неблагоприятными. Совместные действия с австрийцами, стремящимися захватить инициативу в свои руки, с одной стороны, и подчинение Петербургской Конференции, созданной по образцу венского гофригсрата и желающей руководить действиями русской армии, отделенной от Петербурга на полторы тысячи верст, с другой — сильно связывали руки главнокомандующему.

Но Салтыков принял эти условия и вступил в командование русской армией 19 июня. По окончательному плану, подписанному императрицей Елизаветой, главные силы русской армии — около 39 тысяч человек — были направлены на соединение с австрийцами. В отдельное от австрийских войск сражение русскому главнокомандующему разрешалось вступить только в случае значительного превосходства над прусскими войсками.

В это время Фридрих II, ввиду неудачных операций графа Дона против русского тыла, решил заменить его генералом Веделем, предоставив ему самые широкие полномочия. Салтыков решился обойти прусскую армию у Цюллихау. В ночь с 11 на 12 июля главным силам он приказал следовать на Крессенскую дорогу, чтобы войти в контакт с австрийским фельдмаршалом Дауном.

12 (23) июля в районе селения Пальцига, расположенного в 60 километрах к юго-востоку от Франкфурта-на-Одере, произошло сражение между русскими войсками и корпусом Веделя, в составе которого было 18 тысяч пехоты и более 10 тысяч кавалерии.

На высотах восточнее и южнее Пальцига русские войска огнем и контратаками отразили четыре сильнейшие атаки противника и, нанеся ему крупные потери — более четырех тысяч человек убитыми и ранеными, обратили в бегство. Следует отдать должное Петру Семеновичу, что в этом первом для него как командующего сражении он действовал безукоризненно, проявив способности талантливого полководца. Решившись на отход и занятие выгодной в стратегическом смысле Пальцигской позиции, он ни на минуту не сомневался в правильности выбранного им решения. Он прекрасно сумел использовать условия местности, чем обеспечил скрытый переход вверенного ему войска и принял все меры предосторожности для обеспечения его безопасности. При расположении войск на Пальцигской позиции он руководствовался не рутинными правилами, а исключительно здравым смыслом и требованиями обстановки. Во время боя он проявил хладнокровие и точный тактический расчет, а своевременно отдаваемые им распоряжения свели все усилия Веделя на нет.

Однако эта победа не только не была оценена в Петербурге должным образом как личная заслуга главнокомандующего, но даже не прибавила ему доверия со стороны двора.

Австрийцы так и не соединились с русской армией, и вопреки плану кампании, Салтыков стал подумывать о соединении со шведами, о нападении на Берлин через Франкфурт и о том, чтобы перенести театр военных действий из Силезии, на которой настаивали австрийцы, ближе к Восточной Пруссии, завоеванной русскими войсками. Он уже отправил во Франкфурт отряд генерала Вильбоа и сам 21 июля выступил туда же. После занятия Франкфурта русским авангардом через три дня туда прибыл 20-тысячный австрийский отряд генерала Лаудона, а затем и главные силы Салтыкова. Даун через Лаудона предлагал Салтыкову идти обратно к Кроссе- ну — месту несостоявшегося соединения армий — и там соединиться с ним для совместных наступательных действий. Однако Салтыков, в свою очередь, требовал от Лаудона перехода на правый берег Одера и в то же время готовил для нападения на Берлин отряд графа П.А. Румянцева.

30 июля русские разъезды донесли, что прусские войска наводят мосты у Лебуса. Поняв, что перед ним главные силы Фридриха II, Салтыков решил принять сражение.

11 июля (1 августа) 1759 года у местечка Кунерсдорф Салтыков сосредоточил всю свою 40-тысячную армию при 200 орудиях. Здесь же был готов действовать и корпус Лаудона, располагающий 48 орудиями.

30—31 августа армия Фридриха II, в составе сорока восьми тысяч человек и около двухсот орудий, переправилась севернее Франкфурта на восточный берег Одера. Салтыков занял позицию фронтом на север по гребням высот Мюльберг, Гроссшпицберг, Юденберг.

Фридрих II решил обойти русскую позицию с востока и нанести удар с тыла. Своевременно обнаружив обход, Салтыков перестроил оборону фронтом на восток, юго-восток и юг, расположив войска в линейном порядке и выделив резерв. Таким образом, Фридриху II пришлось атаковать не тыл, а левый фланг русских войск. Утром следующего дня противник начал артиллерийский обстрел русских позиций, а около полудня перешел в атаку против левого фланга русских позиций. После упорного боя и частых контратак русским войскам удалось приостановить наступление пруссаков западнее Мюльберга. Салтыков, усилив войска центра, отразил в упорном бою атаки противника, нанеся ему большие потери. Тогда Фридрих II ввел в сражение свой последний резерв — лучшую в то время в Западной Европе конницу генерала Зейдлица, — но и она была разбита войсками под командованием графа Румянцева.

После этого Салтыков перешел в решительную контратаку, которая закончилась полным разгромом прусских войск. От 48-тысячной армии у Фридриха II осталось лишь три тысячи человек, а разбежавшиеся остатки прусских войск спаслись лишь потому, что их преследование не было доведено до конца австрийской и русской кавалерией.

Важную роль в сражении сыграли прекрасные действия русской артиллерии (единорогов), стойкость и взаимодействие пехоты и кавалерии. И, конечно, умелое руководство боем самого Салтыкова. Управление в Кунерсдорфском сражении войсками не выходило из рук Салтыкова ни на минуту. Он хорошо сознавал самый важный пункт сражения, расходовал резервы сообразно ходу боя, оставаясь спокойным и расчетливым стратегом до самого конца сражения. За Кунерсдорфскую победу Салтыков был удостоен звания генерал- фельдмаршала. После своих двух побед он был убежден, что теперь очередь действовать против Фридриха II за Дауном и что русская армия не должна была выносить на своих плечах всю тяжесть войны.

18 августа в Губене состоялось свидание обоих главнокомандующих. Было решено оставаться на прежних позициях до взятия Франкфурта, а затем совместно двигаться в Верхнюю Силезию. Однако действия прусских войск в тылу австрийской армии вынудили главнокомандующего Дауна двинуться за пруссаками в Саксонию. Оставив Салтыкову только 12 тысяч человек для помощи в осаде Глогау, хотя по договору осада должна была проводиться общими усилиями, Даун поставил Салтыкова в весьма трудное положение.Этим воспользовался Фридрих II, а чтобы предупредить русские войска у Глогау, он быстрым маршем двинулся вперед и 24 сентября достиг Одера раньше Салтыкова. Он был готов принять сражение со своей двадцатитысячной армией против пятидесятитысячной союзной армии, но 11 сентября на русском военном совете Салтыков, принимая во внимание как неисполнение австрийцами своих обязательств по продовольствию русской армии, так и полный недостаток артиллерийских припасов, решил перевести всю армию на правый берег Одера.

В середине декабря, расположив свою армию по квартирам на Нижней Висле, он отправился в Петербург для участия в заседаниях конференции по составлению плана кампании 1760 года. Салтыков хотел вести самостоятельные военные действия и пытался доказать в Петербурге правильность и выгоду принятия такого решения — вести войну независимо от австрийцев. Но происки союзников и косность членов конференции разбили надежды Салтыкова действовать самостоятельно. Он вернулся к армии, решившись насколько возможно беречь ее, избегая всяких решительных действий против прусских войск, чтобы не играть на руку союзников, имевших цель возложить главную тяжесть войны на русские войска, а самим действовать в зависимости от обстоятельств.

18 июля 1760 года началось наступление 65-тысячной русской армии к Бреславлю, однако их опередил наследный принц Генрих Прусский, который успел раньше подойти к Бреславлю и занять удобную и выгодную позицию.

В тот же день к Бреславлю стали подходить русские войска во главе с Салтыковым. Подойдя к городу, Салтыков решил, что принц Генрих слишком сильно укрепился, и двинулся вниз по Одеру к Лейгусу, уже занятому русскими войсками, надеясь в скором времени соединиться с отрядом Лаудона. Но в ночь на 2 августа Фридрих II разбил войска Лаудона у Лигинца, а 9 августа подошел к Бреславлю. Таким образом, план совместных операций русских и австрийских войск провалился. В августе Салтыков серьезно заболел, видимо, сказались тяжесть последних сражений и нервные переживания. В первые числа сентября он сдает командование армией Фермору, и хотя сам Салтыков оставался при войсках, но уже не вмешивался в распоряжения нового командующего.18 октября он уехал в Познань. В армию Салтыков вернулся только в январе 1762 года, когда вступивший на престол Петр III вновь назначил его главнокомандующим.Однако военные действия прекратились, и Салтыков почти не принимал участия в командовании разбросанной отдельными отрядами русской армии.

17 августа он выехал обратно в Петербург, где был встречен императрицей Екатериной II, только что воцарившейся на престоле. В день коронации он был пожалован шпагой, осыпанной бриллиантами. В 1764 году Салтыков был назначен генерал-губернатором Москвы и сенатором. В его распоряжении были войска московского гарнизона, что помогало ему справляться с многочисленными разбоями и грабежами.В конце 1770 года в Москве вспыхнула эпидемия чумы. На все просьбы Салтыкова разрешить свести больных в ближайшие монастыри Екатерина II отвечала отказом. По ее приказу Москва была окружена карантинной линией — ни в город, ни из города нельзя было ни въехать, ни выехать. Тем самым город обрекался на гибель.И Салтыков не стал исполнять приказов императрицы, что было воспринято как неумение и неспособность одряхлевшего главнокомандующего действовать сообразно обстоятельствам, и большая часть его обязанностей была возложена на генерал-поручика П.Д. Еропкина, который также не смог справиться с положением.

Эпидемия развивалась все сильнее, в сентябре смертность дошла до девятисот человек в день. В городе стал ощущаться недостаток предметов первой необходимости, население охватила паника.

14 сентября, когда Салтыков выехал отдохнуть в свое подмосковное имение Марфино, в городе начался «чумной бунт». Лишь только после убийства архиепископа Амвросия Еропкин донес о бунте Салтыкову, и тот сразу приехал в Москву. Ему удалось с помощью Великолукского пехотного полка, выведенного на Красную площадь, восстановить порядок, без применения оружия.Однако, узнав о «чумном бунте», императрица обвинила во всем Салтыкова и отправила его отдыхать в деревню, направив в Москву князя Г.Г. Орлова.

Салтыков просил об отставке, которую не замедлил получить. После этого он прожил недолго. В декабре 1772 года Петр Семенович Салтыков скончался в подмосковном имении Марфино.

Узнав о смерти бывшего главнокомандующего, новое московское начальство, желая угодить императрице, не питавшей любви к опальному фельдмаршалу, не стало отдавать рас-поряжений о его похоронах, подобающих его рангу и заслугам перед Отечеством. Возмущенный этим генерал-аншеф П.И. Панин, отправившись в Марфино, в полной парадной форме с обнаженным оружием встал у гроба полководца, заявив, что не уйдет отсюда, пока не пришлют почетного караула для смены. Лишь это заставило московское начальство отдать последние почести Петру Семеновичу Салтыкову.