СРАЖЕНИЕ ПРИ ЗАМЕ

Судьба великих народов решалась в этой битве (19 октября 202 до н. э.)

Войска Ганнибала Барки уже две недели преследовали армию Публия Корнелия Сципиона, отходившую все дальше от Карфагена. «Мы их настигли!» – докладывали разведчики, но враг снова ускользал, двигаясь все дальше к границе с Нумидией, изматывая не привыкших к утомительным переходам карфагенсян.

И так было день за днем…

Наконец около местечка Замы армии двух великих республик встретились, чтобы окончательно решить - за кем останется право управлять миром.

Их силы были приблизительно равными: около сорока тысяч пеших и конных у каждой из сторон. Ганнибал имел преимущество в пехоте и слонах, Сципион, за счет диких воинов Масиниссы, – в коннице. Равнина, которая станет последним местом для многих, с трудом вмещала огромное скопище вооруженных людей.

Мир, затаив дыхание, наблюдал за противоборством двух величайших полководцев. Судьба великих наций решалась в этой битве. Ганнибал предвидел, что сражение будет нелегким: в рядах врага в основном ветераны, вкусившие с Сципионом вкус побед, и бесстрашные нумидийцы Масиниссы. У него же самого только четверть армии – прибывшие с ним из Италии наемники, закаленные в сражениях, а вот остальные… - ненадежные лигуры и галлы, проигравшие битву под началом брата Магона; бруттийцы, которых притащили силой из Италии, необученные торгаши-карфагеняне, не знающие запаха вражеской крови … и, наконец, самое главное, - очень мало опытных всадников...

Все, кто хоть немного разбирался в стратегии, оценили предложенную им расстановку сил. Впереди - огромной серой массой - поставлены слоны; первая шеренга пехоты состояла из лигуров, галлов и балеарцев; вторая – из надежных карфагенян и ливийцев; замыкали построение - бруттийцы и выносливые ветераны, оставленные Ганнибалом в качестве резерва. На левом фланге конница, состоящая из бывших поданных Сифакса. Но был отряд в тысячу нумидийских конников, который состоял из опытных воинов, громивших ранее римлян в Испании и Италии.

Ожидание прервал резкий звук главных труб карфагенян - сигнал к началу битвы. Все восемьдесят слонов, понукаемые погонщиками, неохотно двинулись в сторону римлян. Серая масса заполнила собой  горизонт. Гиганты тяжело набирали скорость – эти животные в большинстве своем были пойманы недавно и недостаточно выдрессированы. Топот огромных ног гулко разнесся над равниной. Его заглушал рев исполинов, которых погонщики пытались привести в ярость для эффективной атаки.

Но римляне были готовы к их появлению: одновременно со всех сторон раздался оглушительный гул, издаваемый всеми трубами, горнами, рожками легионов. Было похоже , что трубачи пытаются порвать свои легкие, чтобы издать как можно больше шума. Полтора десятка слонов от неожиданности остановились и не слушая своих хозяев, ринулись в разные стороны. Страх гнал животных назад с такой силой, что умертвить их при таком беге было проблематично. Тем более, что погонщики сами впали в ступор от непредсказуемости поведения гигантов: обычно слон погружается в безумие постепенно, в зависимости от количества полученных ран во время битвы. Но сейчас... большая часть бегущих назад великанов бросилась в сторону карфагенян.

Замешательство в рядах карфагенян заметили и с другой стороны поля боя. Случился странный казус – вражеские всадники при поддержке карфагенских слонов атаковали левый фланг карфагенян. Серые титаны вломились в ряды нумидийцев, круша и топча все на своем пути. Они полностью расстроили и без того не слишком ровные ряды всадников. Бросившись врассыпную, варвары не слушали криков своих командиров, которые пытались навести хотя бы какой-нибудь порядок.

Пока нумидийцы обеих армий сражались между собой, погонщики слонов смогли заставить большую часть животных наброситься на римлян. Разъяренные исполины вторглись в ряды легионеров, но мудрый не по годам Сципион и здесь сумел сделать их атаку бесполезной: он выстроил манипулы не в шахматном порядке, как это было всегда заведено, а в затылок друг к другу – триарии за принципами, принципы за гастатами.

Через оставленные широкие проходы римляне смогли выгнать за пределы поля боя четвероногих гигантов, беспрерывно закидывая их дротиками. Обезумевшие от боли и страха животные неслись сломя голову, пытаясь избежать смертельной опасности.

Все! Слоны больше не были страшны Сципиону, и он отдал приказ к атаке. Взревели трубы, и легионы  двинулись вперед. Когда до врага оставалось менее ста пятидесяти шагов и все пилумы уже были брошены в едином порыве, римляне синхронно стали отбивать такт ударами мечей по щитам. Их натиск, великолепный и устрашающий, выглядел очень эффектно. Стоящие перед ними лигуры, галлы и балеарцы воспринимали его по-разному: одни неистово кричали, пытаясь ввести себя в боевой транс, другие же смотрели, как завороженные, на приближающиеся ровные ряды полуцилиндрических красных щитов, начищенных до блеска сверкающих шлемов, колыхающихся султанов из петушиных перьев.

– Барра!.. – раздался боевой крик легионов, прокатившийся по всей длине шеренги, и две армии сшиблись, как сшибаются две громадные скалы, рухнувшие под напором разрушительного землетрясения, которым сейчас была грандиозная война между величайшими народами.

Оглушающий рев восьмидесяти слонов Ганнибала не мог сравниться с колоссальным шумом битвы, раздавшимся на поле боя после столкновения десятков тысяч человеческих тел. Казалось, тысячи наковален одновременно начали свою работу; тысячи глоток, сошедших с ума, силились перекричать их, и одновременно тысячи смертельно раненых застонали от дикой боли и предчувствия неминуемой смерти – ужасная, завораживающая какофония войны.

Конница Гая Лелия вломилась в ряды правого фланга противника. Но стычка была недолгой - конница правого крыла карфагенян, как и нумидийская на левом, кинулась бежать. Римские всадники пустились в погоню, нещадно избивая беглецов. Они не могли брать беглецов в плен – нужно было окончательно рассеять неприятельских кавалеристов и вернуться, чтобы ударить в тыл пехоте.

Тем временем первую шеренгу армии Ганнибала окончательно потеснили гастаты, и среди варваров началась паника.

– Нас предали! – вопили вожди галлов.

– Нас подставили под мечи легионеров и не дают поддержки! – паниковали на другом конце лигуры.

– Братья, надо прорываться обратно! – дружно кричали балеарцы.

Но прорываться было некуда: впереди – легионы, сзади – карфагеняне и ливийцы, не желающие пропускать усталых северных дикарей в тыл. Среди воинов Ганнибала началась междоусобица: первые ряды варваров еще пытались отбиваться от римлян, последние же, развернувшись, с криком ринулись на вторую шеренгу союзников. Бойня завязалась с новой силой. Громоздились горы трупов – солдаты гибли, как от вражеских мечей, так и от оружия своих товарищей. Поражение Ганнибала становилось все белее очевидным.

В довершение ко всему вернулись всадники Масиниссы и Гая Лелия, ударив в тыл стоящим в резерве брутийцам.

Пунийцев  резали бы с двух сторон, если бы все шло гладко у порядком уставшей пехоты Сципиона: строй римлян нарушился, и гастаты с принципами уступили место триариям – элите легионов. Но тут ветераны Ганнибала, опытные и свежие, с ходу вошли в бой, сразу показав, кто умеет лучше сражаться в одиночных поединках.

Битва дошла до бойни с триариями, как наконец-то карфагеняне дрогнули и побежали. Римляне нещадно догоняли их и резали… резали… резали.

Сражение наконец закончилось. Кругом радовались и обнимали друг друга шатающиеся от усталости легионеры, а потом долго ликовал вечерний лагерь.

Все понимали: это конец войны. Войны самой ужасной и кровавой в истории Рима...

Радченков О.М. "Сражения Пунических войн" - все права защищены

Перейти на главную страницу...