На главную

Александр Данилович МЕНШИКОВ

(1673 г. - 1729 г.)
МЕНШИКОВ

МЕНШИКОВ - краткая военная биография - войны:

Северная война.

МЕНШИКОВ - основные битвы:

Битва под Калишем. Сражение под Лесной. Взятие Батурина. Сражение под Опошней. Полтавское сражение

Cветлейший князь (1707), генералиссимус (1727), государственный и военный деятель, ближайший сподвижник Петра I

Петр I, названный за свои деяния Великим, обладал даром угадывать таланты окружавших его людей, выбирая из них помощников в своих государственных делах. При этом он не взирал ни на их происхождение, ни на национальность — главным для него было лишь то, чтобы они хорошо знали свое дело и были усердными исполнителями его планов. Главным соратником Петра по праву считается Александр Данилович Меньшиков. История не сохранила точных сведений о его происхождении. По одним данным, его отец служил в войске царя Алексея Михайловича, а сам Александр был конюхом при дворе царя. Веселый парень полюбился молодому Петру, и он перевел его в свои денщики, а впоследствии начал давать ответственные поручения.

С первых дней Северной войны Меншиков находится рядом с Петром, выполняя при этом и самые разнообразные его поручения. За храбрость, проявленную Меншиковым осенью 1702 года при штурме Нотебурга, Петр назначил его комендантом этой крепости, переименованной в Шлиссельбург.

Отбыв в Москву и Воронеж, царь оставил Меншикова в Шлиссельбурге, где тот развернул интенсивную деятельность: организовал диверсии на вражеской территории, строил металлургические Петровский и Олонецкий заводы, на которых уже спустя год после их закладки отливали пушки. Но главным его делом в Шлиссельбурге стало участие в строительстве Балтийского флота.

Вскоре после овладения русскими войсками крепости Ниешанц шведский адмирал Нумере, не знавший о ее падении, вошел с отрядом кораблей в устье Невы. Два корабля встали недалеко от крепости. Петр решил захватить вражеские суда. На рассвете 7 мая 1703 года от берега отчалили 30 лодок с солдатами, вооруженными ружьями и гранатами. Одной частью их командовал Петр, другой — Меншиков. Подойдя скрытно к кораблям, они в течение нескольких минут взяли их на абордаж.

Царь считал взятие этих кораблей своей первой морской победой. Он наградил себя орденом Св. Андрея Первозванного. Подобную награду получил и Меншиков. Но Александр Данилович получил и другую награду — право содержать на свой счет отряд телохранителей. Таким правом никто до сих пор не пользовался, кроме самого царя.

В 1704 году началась осада Нарвы. Из сведений, полученных русской разведкой, выяснилось, что комендант крепости А.Горн ждет подхода подкреплений. Было решено, не дожидаясь их, самим атаковать неприятеля, применив при этом военную хитрость.

Два русских полка были переодеты в синие мундиры, напоминавшие форму шведских войск. Ими командовал сам Петр. Русскими войсками, «отражающими натиск шведов», командовал Меншиков. Хитрость удалась, и шведы поверили, что к ним подошла помощь. Горн приказал открыть крепостные ворота и нанести по русским войскам удар с тыла. Но такие действия противника и предусматривал русский план. В ходе шведской вылазки противнику было нанесено серьезное поражение, и вскоре крепость пала.

В июле 1704 года войска под командованием Меншикова отразили набеги десанта противника на Петербург и Кронштадт. За отражение наступления противника на новую русскую столицу и ее военно-морскую базу Петр присвоил Меншикову звание генерал-поручика.

После взятия Нарвы главные военные действия переместились в Польшу, где шведские войска под командованием самого Карла XII энергично преследовали Августа II. Пользуясь тем, что шведский король надолго увяз в Польше, Петр готовил армию к новым боям. Была полностью восстановлена артиллерия, потерянная под Нарвой в 1700 году.

В 1704 году Карл XII объявил, что он лишает Августа II польской короны и вручает ее своему ставленнику Станиславу Лещинскому. Это сразу раскололо польских магнатов и шляхту на два враждебных лагеря, каждый из которых поддерживал своего претендента.

И Август, и Петр были кровно заинтересованы в продолжение союзнических отношений. Август — потому, что знал, что без России он не сможет вернуть себе польской короны, Петр же для того, чтобы получить отсрочку перед неизбежным вторжением в Россию войск Карла XII.

Между обоими монархами был заключен новый договор, согласно которому они обязались воевать со Швецией до заключения выгодного мира и не вступать ни в какие сепаратные переговоры со шведским королем. Поскольку Август уже не имел боеспособного войска, Петр предоставил в распоряжение Саксонии 12-тысячный корпус и обязался выдавать Августу II ежегодную субсидию в размере 200 тысяч рублей.

Осенью в Польшу были направлены два русских войска под командованием А.И. Репнина и Б.П. Шереметева. После отъезда второго в 1705 году на подавление Астраханского восстания общее командование над обоими войсками Петр поручил нанятому на русскую службу фельдмаршалу Огильви. Командование русской кавалерией было поручено Меншикову.

За разгром отрядов шляхты, поддерживающей Станислава Лещинского, Меншиков был награжден Августом II орденом Белого Орла.

В середине октября корпус Меншикова соединился с подошедшими к нему польско-саксонскими войсками, которые привел сам Август II. Меншиков начал готовиться к сражению со шведским отрядом, оставленным Карлом XII.

В 2 часа дня 18 октября сражение началось. В центре атакующих войск находились русские драгунские полки. Поляки, сторонники шведов, не выдержали их удара и поспешили бежать с поля боя. Но шведские полки не только остановили натиск русских, но и заставили их повернуть вспять. В этот момент Меншиков сам кинулся в схватку. Заметив, что преследовавшая русских шведская кавалерия оставила свою пехоту без прикрытия, он приказал нескольким драгунам спешиться и атаковать шведов. Одновременно русская кавалерия обошла фланги противника и отрезала им путь к отступлению. Несмотря на то что русские потеряли в сражении при Калише 80 убитых и 320 раненых, а сам Меншиков получил легкое ранение, победа была полной. Большая часть шведской армии, противостоявшая Меншикову, была разгромлена. Спастись удалось лишь немногим кавалеристам. 1800 человек во главе с Мардефельдом оказались в плену.

Калишское сражение стало первой крупной победой, выигранной русскими войсками в годы Северной войны. До этого победы были над небольшими отрядами и двумя-тремя кораблями противника. Еще ни в одном из боев не был пленен шведский генерал.

«Я был вполне всем доволен, — писал Август II Петру I, — и если могу на что жаловаться, так это на князя Александра, потому что он в этой войне, ревнуя о славе вашего величества и о нашей общей пользе, подвергал себя очевидной опасности и тем причинил мне немалое беспокойство». Петр лично создал для своего любимца награду — нарисовал эскиз дорогой трости, украшенной алмазами, изумрудами и гербом Меншикова.

В начале 1708 года шведские войска двинулись на Россию. Шведам противостояла русская армия (57,5 тысячи против 44 тысяч шведов) под командованием Б.П. Шереметева, при которой находился и Меншиков. Он по-прежнему командовал кавалерией, которая составляла арьергард всего русского войска. Меншиков не только оборонялся, но и атаковал шведов.

Пользуясь тем, что шведы проходили в сутки не более 6—7 верст, русскому арьергарду удавалось оставлять противника без продовольствия и фуража. Поскольку шведская армия уже начинала роптать на отсутствие продовольствия и начались побеги (пока лишь наемников), Карл XII приказал 2 июня рижскому генералу Левенгаупту доставить в его армию продовольствие под охраной своего корпуса, который, в свою очередь, должен был пополнить армию короля.

Подготовка обоза заняла полтора месяца, и только 15 июля Левенгаупт смог выйти из Риги. В пути то и дело случались остановки, поскольку тощие лошади, собранные по всей Лифляндии, не могли тащить старые телеги с продовольствием и боеприпасами.

Через несколько дней сведения о выходе Левенгаупта дошли до самого Петра. Предстояло не только лишить шведов продовольствия и боеприпасов, но и разгромить их значительные силы (16 тысяч). Следить за движением Левенгаупта должен был Меншиков, которому предстояло соединиться с войсками генерала Р.Х. Баура.

Карл XII уже давно оставил мысль идти на Москву через Смоленск, поскольку понимал, что на своем пути он также не найдет продовольствия. Едва ли не впервые за свою полководческую жизнь он собрал военный совет, на котором поставил перед собравшимися вопрос о направлении,которым следовало двигаться королевскому войску. Большинство высказалось за отход к Могилеву, чтобы дождаться там прихода Левенгаупта. И только соединившись с ним, можно было идти на Украину.

Но движение на Могилев означало для короля отступление, на которое он не соглашался. Идти же навстречу Левенгаупту также было невозможно, ведь никто не знал, где находится его корпус с обозами. Оставался лишь один выход — двигаться на Украину, куда звал короля гетман И. Мазепа, обещая снабдить шведов всем необходимым, а кроме того выставить на помощь королю 20—30 тысяч казаков. Карл XII надеялся на восстание донских казаков, а также на помощь турок и крымских татар.

15 сентября было принято окончательное решение о походе на Украину, чтобы до наступления зимы расположиться там на зимних квартирах.

Узнав о повороте в ходе кампании, Петр приказал генералам Шереметеву, Гольцу и Инфленту отправиться следом за шведским войском, устраивая по пути шведов засеки и превращая близлежащую местность в пустыню.

На военном совете 14 сентября было решено атаковать Левенгаупта. Для нападения на него был сформирован летучий отряд («Корволант») в составе 10 тысяч человек. Две его колонны возглавили Петр и Меншиков.

Левенгаупт, зная о движении навстречу ему русских, пытался избежать сражения и ускользнуть от них на соединение с королем. Ему удалось переправить обоз через Днепр в районе Шклова, а чтобы ввести русских в заблуждение, засланный в их лагерь шпион объявил царю, что обоз находится на правом берегу Днепра и намерен двигаться в сторону Орши. Петр вдался в обман и потерял почти сутки на ожидание Левенгаупта.

Когда выяснилось истинное положение, Петр понял, что теперь предстоит не преграждать путь Левенгаупту, а догонять его войска. К тому же Меншиков, находившийся в авангарде, сообщил царю, что силы шведов равны не 8 тысячам, а в два раза больше. Генерал Баур, подхода которого Петр с нетерпением ожидал, пока не соединился с войсками Петра.

Царь созвал военный совет, на котором поставил вопрос: дожидаться ли подхода Баура или атаковать Левенгаупта своими силами? Совет решительно высказался за нападение на Левенгаупта до подхода Баура.

26 сентября начались первые столкновения с корпусом Левенгаупта. Командир шведского корпуса, зная, что в его тылу появились русские, приказал разрушить мосты через речку и занял оборону на возвышенном берегу. Завязалась артиллерийская дуэль. Под прикрытием огня главные шведские силы отошли. Ночью русские восстановили два моста и переправились через речку. Левенгаупт был настигнут у деревни Лесной.

Петру удалось самому выбрать место для предстоящего сражения. Оно представляло большую поляну, со всех сторон окруженную лесом. Это не позволяло Левенгаупту использовать свое численное превосходство и давало возможность русским бить шведов по частям.

Спустя несколько часов после начала сражения обе стороны выдохлись и использовали время отдыха для пополнения. После отдыха сражение возобновилось, но к этому времени к русским подошли драгуны Баура, обрушившиеся на шведов, которые стали беспорядочно отступать.

Ночь и начавшаяся снежная вьюга прекратили преследование. Под прикрытием темноты Левенгаупт приказал солдатам жечь телеги. Это должно было показать русским, что его солдаты греются у костров. Под покровом ночи он бежал в сторону Пропойска. Шведы попытались увезти остатки обоза и артиллерию, но пушки застряли в болоте, и вытащить их оттуда было невозможно. Но даже те обозы, которые шведам удалось довезти до Пропойска, были там сожжены, поскольку преследование русских возобновилось.

В сражении при Лесной русские потеряли убитыми 1111 человек, ранеными — 2856. Потери шведов составили около 8 тысяч убитыми и ранеными, множество солдат и офицеров попало в плен.

1 октября в ставку Карла XII прибежал солдат, рассказавший королю о поражении при Лесной. Карл не поверил этому, решив, что один из его лучших генералов, командовавший войсками, состоявшими из шведов, не мог потерпеть поражения. Но 12 октября к нему прибыл сам Левенгаупт, приведя 6500—6700 уцелевших солдат своего корпуса.

Петр назвал сражение при Лесной «матерью Полтавской баталии». Значение его было тем более важным, что впервые русскими были разгромлены шведские войска, численно их превосходившие.

Карл XII окончательно убедился в необходимости идти на Украину, куда звал его гетман Мазепа, изменивший царю.

И Петр, и Меншиков всегда верили в преданность гетмана. Но последние доносы от генерального судьи Василия Кочубея и полтавского полковника Искры обвиняли Мазепу в сношениях с Карлом XII и Станиславом Лещинским. Меншиков и Ф.А. Головин доказывали царю, что гетман невиновен. Сам Мазепа убеждал Меншикова, что Кочубей — его давний враг и уже не раз писал на него доносы. Сейчас он сообщил, что Кочубей и Искра находятся под стражей, уже подвергались пыткам, и теперь гетман требовал их голов.

Царь распорядился о выдаче Кочубея и Искры Мазепе, и 14 июня 1708 года те были казнены. Петр выдал гетману специальную грамоту, в которой заверял его, что не оставит без милости его верность, и сам дал обязательство не верить никаким доносам на Мазепу.

Вскоре после сражения при Лесной кавалерия под командованием Меншикова была отправлена на Украину. Меншиков пригласил Мазепу обсудить планы совместных действий против шведов. Но гетман, уже начавший претворять в жизнь собственные планы, стал подозревать, что Меншикову стало известно о его замыслах. Он сказался больным и послал к Меншикову своего племянника А.Я. Войнаровского с письмом, в котором сообщал, что болен и сейчас готовится к соборованию.

Меншиков был страшно огорчен известием о болезни Мазепы, сообщил о ней царю и сам решил приехать проститься с гетманом, о чем сказал Войнаровскому. Услышав об этом от своего племянника, Мазепа вскочил с кровати и вместе со своими немногочисленными сообщниками поскакал в Батурин, а затем переправился через Десну, где и встретил шведов.

Приехав к дому гетмана, Меншиков обнаружил, что Мазепы там нет. Отправившись в ставку гетмана в Батурин, Меншиков и там не обнаружил Мазепы. Но неожиданно ему сообщили о захвате гонца прилукского полковника Дмитрия Горленко. Сообщник Мазепы извещал, что 24 октября они соединились со шведами.

Теперь главной задачей Мазепы было овладеть своей резиденцией, которую он использовал для складирования продовольствия, предназначенного для шведов. Но значение Батурина понимал и Петр, пославший туда Меншикова. Зная, что к городу уже направляются шведы и сторонники Мазепы, Петр приказал Меншикову ускорить захват Батурина.

Еще когда Меншиков прибыл к Батурину в поисках Мазепы, его не могло не поразить то обстоятельство, что ворота крепости были засыпаны землей, на стенах выставлены пушки, рядом с которыми стояла гетманская гвардия (сердюки). Теперь после открывшейся измены Мазепы войска под командованием Меншикова подошли к Батурину. Меншиков отправил в крепость парламентера с требованием сдачи.

Поскольку входы в город были завалены, парламентера втащили на стены веревками, после чего он был доставлен к коменданту Батурина Чечелю — преданному стороннику Мазепы. Чечель отверг требование о сдаче и сказал, что не верит в измену гетмана.

Меншиков уже начал готовиться к штурму, как ночью к нему пришли посланцы Чечеля и сказали, что несмотря на то, что гетман изменил, они остаются верными царю и даже готовы впустить русские войска в Батурин, но просят трое суток на раздумье.

Меншиков ответил, что хватит и одной ночи. Он понимал, что Чечель с казаками тянут время, дожидаясь подхода шведов. На следующее утро по войскам Меншикова из крепости был открыт огонь — таким образом время переговоров кончилось.

В этот момент, согласно некоторым сведениям, к Меншикову тайно прибыл старшина Прилуцкого полка Иван Нос, сообщивший ему о существовании тайной калитки, через которую можно скрытно проникнуть в Батурин. Утром Меншиков организовал ложный штурм городских стен, в то время как группа солдат проникла в Батурин тайным ходом. Несмотря на упорное сопротивление защитников крепости, Батурин был взят и сожжен. Из города вывезли 40 орудий и боеприпасов к ним. Те тяжелые орудия, которые не удалось вывезти, были взорваны. Из Батурина в Глухов были доставлены гетманские булава, бунчук и знамена, которые могли понадобиться Петру для избрания нового гетмана.

Петр был чрезвычайно доволен взятием Батурина и пожаловал Меншикову родовое имение Мазепы село Ивановское с деревнями.

Мазепа был потрясен сожжением Батурина. Беды обрушивались на изменника одна за другой. Вместо 20—30 тысяч казаков, которые он обещал привести к Карлу XII, ему удалось собрать отряд в десять раз меньше обещанного.

Зимой Петр отъехал в Воронеж, приказав Меншикову неотлучно наблюдать за шведами. В поисках зимних квартир и продовольствия войска Карла XII в небывало лютые морозы блуждали по заснеженным степям. В это время война уже приобрела народный характер: шведские фуражиры и обозы с продовольствием захватывались, население оказывало яростное сопротивление попыткам шведов занять даже небольшое местечко, как это было с Веприком, жители которого на протяжении недели отстаивали свой город.

В феврале 1709 года жена Меншикова Дарья Михайловна родила сына, крестным отцом которого стал сам царь. По его желанию сын Меншикова был назван двойным именем Лукой-Петром. Царь подарил своему крестнику подарок— 100 дворов, предоставив отцу крестника право выбора уезда и деревни со 100 дворами. Однако Меншиков не нашел подходящей деревни в 100 дворов, а нашел в 150 дворов и скромно попросил удержать деньги за лишние 50. Петр согласился с выбором Меншикова, а деньги обещал взыскать, когда «Бог даст вам другого сына».

Но кроме получения новых деревень у Меншикова появилось и много новых забот. Его не оставляла мысль, что в самое ближайшее время будет предпринята попытка овладеть Полтавой — одним из главных центров гетманщины. Предпринять такую попытку посоветовал Карлу XII Мазепа, указав на то, что взятие этого города окажет соответствующее влияние на все украинское население.

Но значение Полтавы не ограничивалось лишь тем, что это был крупный город в центре Украины. Река Ворскла, на которой находится Полтава, является притоком Днепра. А местечко Переволочна, находящееся в ее устье, позволяло переправить к Карлу XII войска Станислава Лещинского и запорожских казаков. Через Полтаву король мог поддерживать связи с Турцией и крымским ханом. Карл не оставлял надежды, что рано или поздно они вступят в войну с Петром.

1 апреля 1709 года первые шведские отряды появились у стен Полтавы. В течение последующих дней к Полтаве подошли и остальные шведские войска. Через две недели Карл XII провел рекогносцировку всех крепостей и, решив, что один из ее валов достаточно низок, приказал предпринять здесь штурм. Приступ стоил шведам 500 человек убитыми, но главная цель так и не была достигнута.

Карл XII перешел к осаде Полтавы, которая надолго затянулась. Руководил обороной Полтавы полковник А.С. Келин. Он не довольствовался пассивной обороной города, но предпринимал вылазки в лагерь противника. Келин поддерживал тесные связи с Меншиковым, который, желая облегчить положение жителей Полтавы, решил устроить диверсию на занимаемую шведами Опошню.

7 мая Меншиков приказал построить поблизости от Опошни на глазах у шведов мост через Ворсклу. Вначале шведы не придали этому значения, но затем русские полки перешли реку и напали на находящихся в поле шведов. Частью противник был уничтожен, частью захвачен в плен. Все это происходило на глазах шведов, укрывшихся в городе. Гарнизон не рискнул вступить в бой с русскими. В свою очередь, Меншиков не решался штурмовать город и приказал отойти.

Узнав о русском набеге, Карл XII во главе семитысячного кавалерийского отряда сам пошел к Опошни. Но пока он дошел до нее, главные русские силы переправились через Ворсклу, а русский арьергард, не успевший перейти Ворсклу, оказал шведам яростное сопротивление, открыв ружейный и артиллерийский огонь, после которого шведы отошли. В ходе предпринятой диверсии былоубито несколько сотен шведов, захвачено в плен 178 рядовых и офицеров и 2 орудия. Было освобождено несколько сот местных жителей, захваченных шведами и уведенных на строительные работы.

4 июня под Полтаву прибыл Петр. В течение 15—20 июня через Ворсклу переправились главные русские силы.

Карл XII, понимая близость генерального сражения, предпринял попытку обезопасить свой тыл взятием Полтавы, но штурм по-прежнему не удался.

Петра не устраивала местность у деревни Петровки, первоначально избранная для поля сражения. Она была слишком открытой, что позволило бы Карлу XII и его войску, отличавшемуся особым умением маневрировать, перестраивать свои боевые порядки в ходе сражения. 

За спиной царя уже было сражение в пересеченной местности (у Лесной), которое показало неумение противника сражаться среди лесов и оврагов. Полем сражения Петр избрал местность у деревни Яковцы. 25 июня здесь был сооружен укрепленный лагерь, усиленный шестью редутами, преградившими путь шведам к главным русским силам. На следующий день перпендикулярно к этим редутам было выстроено еще четыре.

Если бы наступавшие попытались прорваться через редуты, они неизбежно оказались бы под перекрестным огнем — в каждом редуте находилась рота солдат. В ходе прорыва через редуты шведы неизбежно расстроили бы свои боевые порядки.

Петр обладал подавляющим численным превосходством. Русские войска насчитывали 42 тысячи регулярных и 5 тысяч иррегулярных войск (казаков и калмыков). На реке Псел находился русский резерв в 40 тысяч человек.

Несмотря на то что численность войска Карла XII равнялась 48 тысяч, из них 1,3 тысячи человек продолжали осаждать Полтаву во избежание удара в тыл. Частично по всему течению Ворсклы до впадения ее в Днепр у Переволочны также были расставлены шведские отряды. 11 тысяч человек шведского войска составляли мазепинцы и запорожцы. Таким образом, в Полтавском сражении могло участвовать лишь 28— 30 тысяч шведов.

Русские войска обладали превосходством в артиллерии — 102 орудия против 39 шведских орудий.

Накануне сражения Карл XII выехал на рекогносцировку, где получил ранение в ногу. Из-за этого он не мог командовать сам и передал командование фельдмаршалу Реншельду.

В ночь на 27 июня шведские войска были приведены в состояние повышенной боевой готовности. К трем часам утра они подошли к редутам, надеясь ворваться в них под покровом темноты и овладеть в ходе рукопашной схватки. Командовал шведской пехотой генерал К.Г. Роос, а кавалерией — В.А. Шлиппенбах.

Неожиданно на шведов обрушился ураганный огонь из орудий и ружей защитников редутов. Шведской пехоте все же удалось овладеть двумя недостроенными редутами, кавалерия также оттеснила русских драгун. Но не имея артиллерии и гранат, шведы несли огромные потери и, потеряв связь с остальными войсками, отошли в Яковецкий лес. Там они были атакованы русской кавалерией под командованием Меншикова и взяты в плен. Меншиков атаковал резервный корпус противника и почти полностью уничтожил его.

На втором этапе сражения конница под командованием Меншикова обратила в бегство шведскую конницу. Под Меншиковым было убито три лошади. За два с половиной часа исход сражения был решен. Шведы потеряли 8 тысяч человек убитыми и ранеными.

Началось бегство противника с поля боя к Переволочной. Преследование бежавших шведов началось лишь к вечеру. Вначале драгун возглавили князь М.М. Голицын и генерал Баур. Позднее преследованием стал руководить Меншиков.

29 июня шведы достигли Переволочны, где начали искать средства для переправы. Средства эти нашлись лишь для короля и драбантов (охраны), 620 солдат и 6 человек королевской канцелярии. Все остальное войско под командованием генерала Левенгаупта осталось на левом берегу Днепра, тщетно ожидая начала переправы. В числе бежавших был и Мазепа.

На рассвете следующего дня показались драгуны Меншикова. Командир войска потребовал у Левенгаупта капитуляции.

Несмотря на то что шведы численно значительно превосходили девятитысячный отряд Меншикова, он имел моральное превосходство над противником, который был деморализован поражением под Полтавой и утомлен трехдневным бегством. У шведов не было ни пороха, ни продовольствия, ни фуража.

Левенгаупт собрал всех офицеров и приказал им провести опрос среди солдат: желают ли они сражаться или предпочтут капитулировать. Солдаты давали неопределенные ответы, но открытого желания сражаться никто не изъявлял. Тогда Левенгаупт приказал офицерам провести еще один опрос среди солдат, задав им вопрос, смогут ли они атаковать в конном строю русскую пехоту, ведь своей пехоты у них нет. Последовало окончательное решение о сдаче, потому что драгуны объявили, что без пехоты они ничего не смогут сделать. В плен сдалось 16 275 шведов. Среди пленных были генералы Левенгаупт, Крейц, Круз, графы Дугласы и другие. В качестве трофеев Меншикову достались оружие, артиллерия и вся казна.

Среди многочисленных награжденных за Полтавское сражение по-прежнему выделялся Меншиков. Царь произвел его во вторые фельдмаршалы (первым был Шереметев), дал ему во владение города Почеп и Ямполь. По количеству крепостных он стал вторым владельцем после самого царя.

Сразу же после Полтавской победы Меншиков был послан в Польшу для разгрома Станислава Лещинского и шведского генерала Крассау. Но, зная о походе русских, шведы сами ушли в Померанию, а без них Станислав Лещинский уже не мог удержаться и бежал из страны. Разместив в Польше русские войска, Меншиков вернулся в Москву.

19 декабря 1709 года в Москве состоялся парад победы. На нем Меншиков ехал чуть сзади Петра. На следующий день главные участники сражения: Петр, Меншиков, Шереметев докладывали князю-кесарю Ф.Ю. Ромодановскому о результатах Полтавского сражения и капитуляции шведов под Переволочной.Весной следующего года Меншиков был отправлен к Риге, где фельдмаршал Шереметев, по мнению царя, не смог обеспечить полную блокаду этого важного города. Петр был уверен, что Меншиков сможет на месте урегулировать все сложные вопросы и заставит шведский гарнизон капитулировать. Меншиков приказал перекинуть через Даугаву бревна и цепи, поставить в нужных местах пушки, после чего шведские корабли лишились возможности подвозить к Риге провиант и подкрепление. Армия уже готовилась к штурму, но тут в лагере началась чума, опустошившая ряды осадного войска. Штурм пришлось отложить.

После Полтавской победы Меншиков вернулся к прежним обязанностям генерал-губернатора Петербурга. Уже в 1710—1711 годах на месте пустынного и заболоченного места возник город, в котором было 750—800 дворов и обширное Адмиралтейство.

Сам царь бывал в Петербурге не так часто, пребывая или в военных походах, или на переговорах с европейскими посланниками в Москве, которая оставалась столицей России. Строительные работы в Петербурге велись под руководством Меншикова, который занимал кроме поста генерал-губернатора и должность руководителя канцелярии городовых дел.

После Полтавской победы по инициативе Петра был возобновлен Северный союз России, Дании и Саксонии. Поскольку единственной державой, обладающей достаточно сильным военно-морским флотом, была Дания, основные боевые действия развернулись в Померании — последних владениях Швеции на континенте. Среди союзных монархов не было единства во мнениях относительно ведения боевых действий, и поэтому они протекали вяло. Требовалось назначение единого главнокомандующего, пользующегося авторитетом у всех трех монархов и обладающего несомненными военными способностями. Выбор Петра пал на Меншикова, который и сам просился на войну.

2 мая 1712 года Меншиков выехал из Петербурга, но застрял в пути, терзаемый приступами болезни легких. Кроме того, по пути к войскам Меншиков должен был ускорять снабжение их провиантом.

Но, прибыв к войскам, он понял, что ни саксонцы, ни датчане по-прежнему не хотят вести активных действий, надеясь на русского солдата. Штеттин и Штральзунд уже давно были обложены союзными войсками, но взять их они не могли, поскольку обещанная датчанами осадная артиллерия так и не прибыла. Не помогло и прибытие в Померанию самого Петра. Он понял, что без осадной артиллерии овладеть крепостями будет невозможно.

Активные действия было решено перенести на следующий год. Петр уехал для лечения в Карлсбад (Карловы Вары), а Меншиков воспользовался отсутствием наступательных действий для оргий в компании саксонского короля, что вызвало особое беспокойство его жены.

Воспользовавшись бездействием союзников, шведский генерал Стенбок в декабре вошел из Померании в Мекленбург, собираясь разгромить датско-саксонские войска.

Петр своевременно получил об этом известие и несколько раз предупредил союзников о наступлении шведов. Меншикову он приказал поспешить в Мекленбург и атаковать там противника.

Но ему не удалось поспеть к сражению. Саксонцы и датчане решили сами справиться с неприятелем и при Гадебуше вступили с ним в сражение. Шведы, которые привыкли громить армии этих держав, наголову разбили своих противников, захватив 4 тысячи пленных и всю датскую артиллерию, неиспользованную при осаде померанских крепостей.

Меншиков повел энергичное наступление на шведов и к январю 1713 года загнал их в Фридрихштадт. Петр предложил союзникам атаковать эту крепость, но потрясенные постигшим их поражением они отказались это делать.

К концу января Петр прибыл в Мекленбург и приказал начать решительное наступление. Он взял под свое командование пехоту, а кавалерию поручил Меншикову. Перейдя дамбу, русские войска вышли к самому Фридрихштадту. Шведы, не ожидая увидеть здесь русских, начали беспорядочное бегство в Тоннинген, побросав в воду все пушки.

После взятия Фридрихштадта Петр отбыл в Россию, поручив Меншикову осаду Тоннингена.

Царь предоставил Меншикову действовать по обстановке, но предупредил его: «Того накрепко смотрите, чтоб чего во вред нам не произошло».

Крепость была плотно блокирована с суши, а датский флот с моря пресек все пути снабжения шведов. После захвата 15 судов с продовольствием в Тоннингене начался голод. Ощущался резкий недостаток питьевой воды. Болезни унесли жизни 4 тысяч человек. Лишь отсутствие осадной артиллерии мешало союзникам взять крепость. После прибытия осадной артиллерии выяснилось, что у датской конницы нет фуража.

На 16 апреля был назначен штурм. Датские и саксонские войска должны были атаковать крепость Гардин, прикрывавшую Тоннинген, а русские — перекрыть пути отступления противнику к главным силам. Меншиков жестоко страдал лихорадкой, однако превозмог свою болезнь и прибыл к началу штурма. Шведы своевременно обнаружили обход и отступили по запасной дамбе. Союзники не спешили преследовать противника. Русские пленили 32 человека.

Датский король, увидев, как осрамилось его войско, был чрезвычайно недоволен своими генералами. Но он все же оценил действия русских войск и самого Меншикова и лично приехал благодарить их за проявленную храбрость.

После взятия Гардина Тоннинген лишился прикрытия, и Стенбок был вынужден начать переговоры о капитуляции. Он хотел сдачи на почетных условиях с оставлением знамен и литавров. Однако Меншиков и союзные генералы отклонили эту просьбу, и шведские войска вынуждены были оставить крепость, положив оружие и знамена к ногам победителей. В плен сдалось 11 485 шведов.

Меншиков, раздосадованный поведением союзников, решил увести войска в Россию. Но Петр приказал ему задержаться в Померании до сентября и взять Висмар и Стральзунд. Кроме того, в это время Турция, наконец, согласилась выдворить из страны жившего там Карла XII и заключитьмир с Россией. И теперь царь опасался, что проход войск через территорию Польши вызовет раздражение в Константинополе. Ведь по условиям Прутского мирного договора в Польше не должно было быть ни русских, ни турецких войск.

Меншиков стал готовиться к захвату Штеттина. В очередной раз возникли споры по поводу артиллерии. Саксонские орудия находились в Мекленбурге; датский король отказал в своей артиллерии, обещав выдать русским войскам провиант и оплатить их расходы, если Штеттин после его взятия будет уступлен Дании.

Но не только Дания претендовала на Штеттин. Саксония, Пруссия и Голштиния также предъявили на него свои права. Голштинцы даже предлагали Меншикову заключить брачный союз между малолетним герцогом голштинским и старшей дочерью Петра I. Поскольку голштинский герцог являлся наследником шведской короны, а Карл XII был бездетен, все это могло в случае реализации проекта в короткий срок закончить войну.

Наконец, к городу подошла саксонская артиллерия в количестве сотен пушек и мортир. После проведенной 17 сентября бомбардировки город был охвачен пожарами, и на следующий день шведы капитулировали.

Оставалось лишь решить вопрос: кому передать Штеттин: Дании или Пруссии? Меншиков решил этот вопрос своеобразным способом. Штеттин был передан Пруссии, а остальные земли — Голштинии.

Меншиков принимал во внимание поведение датского короля в ходе ведения военных действий. Датский же король, в свою очередь, был не доволен Меншиковым — ведь только на стол Меншикова ежедневно уходило 300 риксдалеров.

Но Дания была главнейшей державой Северной Европы, и Россия нуждалась в сближении с ней. Ведь Дания обладала сильным флотом, которого пока не было у России и без которого нельзя было добраться до Швеции.

Осложнением между датским королем и Меншиковым воспользовался прусский король, давно сговорившийся с голштинцами. В свою очередь, министр Голштинии Герц купил выбор Меншикова за 5 тысяч дукатов.

Обиженный решением Меншикова, датский король пожаловался Петру, обвиняя светлейшего в сепаратных переговорах с Пруссией и Голштинией, которые уже давно являлись врагами Дании. Король также обвинил Меншикова в том, что он вывел войска из Померании и тем самым оставил Данию один на один с достаточно сильным противником.

По прибытии в Петербург царь заставил Меншикова писать объяснительную записку по запросам датского короля. Меншиков объявил, что король пытается объяснить штеттинскую историю в свою пользу. А ведь переговоры о Штеттине происходили с участием представителя датского короля. Сам король в течение трех месяцев, пока длились переговоры, ни разу не заявил своего несогласия. Но даже если он и не был бы сознательно допущен на них, то и в этом случае нашлись бы объективные причины, ибо король так и не дал под Штеттин свою артиллерию. Что же касается вывода войск из Померании, то дальше держать их там было невозможно, так как датчанеотказывались давать им продовольствие. Единственным своим промахом Меншиков признал заключение с Пруссией и Голштинией соглашения против Дании, но ведь он и сам не знал об этом, пока не получил от русского посла князя Куракина копию договора.

Несмотря на то что Петр признал, что некоторые пункты договора с Пруссией противоречат общим интересам Северного союза, он все же ратифицировал присоединение Штеттина.

Датский король по-прежнему обвинял Меншикова в ведении сепаратных переговоров за его спиной и настаивал, чтобы впредь его к делам Северного союза не допускать.

Вскоре после возвращения Меншикова в Петербург у него начался такой приступ болезни легких, что медики уже стали считать его обреченным. Меншиков уже приготовил завещание, но ему удалось одолеть болезнь и подняться на ноги.

Спустя год его настиг новый приступ болезни. Все это мешало Меншикову участвовать в походах. Он был вынужден оставаться в Петербурге.

Генерал-губернатору Петербурга пришлось заниматься вопросами торжественной встречи царя после Гангутской победы 27 июля 1714 года. Несмотря на имевшиеся затруднения, Меншиков постарался сделать все возможное, чтобы царь остался доволен подготовленными торжествами. На Неве недалеко от дворца Меншикова была устроена триумфальная арка, задрапированная дорогими коврами. Здесь царь пировал вместе с плененными в ходе Гангутского сражения контр-адмиралом Н. Эреншильдом и его офицерами. Летом 1716 года Меншиков готовил флот для совместных действий с датчанами и англичанами против Швеции. Было построено много галер и транспортных судов. Разумеется, Меншиков продолжал заботиться о благоустройстве Петербурга. Сооружались каналы в Петергофе и вокруг Адмиралтейства, строился госпиталь для солдат и моряков, по проекту Доменико Трезини возводилась колокольня собора Петропавловской крепости. В отсутствие Петра и Екатерины в новой русской столице забота о царевиче Петре Петровиче и царевнах Анне и Елизавете также возлагалась на Меншикова.

Петр по-прежнему благоволил к своему фавориту и часто передавал через него свои распоряжения Сенату. Доверие царя Меншиков упрочил своей политикой в период проведения следствия по делу царевича Алексея.

К началу 1720-х годов Меншиков уже считался богатейшим чиновником России. Только с 1710 по 1717 год он потратил на скупку имений свыше 200 тысяч рублей. Но он использовал и другие средства для накопления своего богатства: создавал заводы по переработке сельскохозяйственного сырья и полезных ископаемых, строил кирпичные и лесопильные заводы.

В те же годы Петр назначил Меншикова сенатором и президентом Военной коллегии. В 1720 году по приказу царя светлейший занимался формированием новых кавалерийских и драгунских полков, для чего выехал на Украину. Здесь он закупил большое количество лошадей, набрал рекрутов из однодворцев, выявил тысячу солдат из гарнизонных полков, годных в полевую службу, столько же дворянских недорослей I пошло на службу в драгунские полки. В течение своего пребывания на Украине Меншиков сформировал 26 полков, отправленных в Ригу, Смоленск и на границу с Польшей.

Энергия Меншикова в выполнении царских повелений давала Петру основание смотреть на проделки своего фаворита сквозь пальцы. К тому же дворец Меньшикова часто служил резиденцией и для самого царя. Здесь Петр принимал иностранных дипломатов, справлял семейные праздники и отмечал военные победы. Во дворцах Меншикова на Васильевском острове, в Ораниенбауме и на острове Котлин были лучшие кухня и оркестр. Сами внутренние покои дворцов были обставлены по последней моде. Положение Меншикова требовало, чтобы он вел жизнь в соответствии со своей должностью.

В 1717 году в свите Меншикова было 47 человек: 6 генерал-адъютантов, 3 адъютанта, 5 поручиков, 12 прапорщиков и 19 денщиков. Для молодых чиновников, служивших под начальством Меншикова, он был поистине родным отцом, многие благодаря протекции царского фаворита доросли до значительных чинов на военном и государственном поприще. В свою очередь, те, кто находился под его начальством, были готовы служить Меншикову не за страх, а за совесть.

28 января 1725 года Петр I скончался, не оставив завещания. На престол могли претендовать как дочери Петра — Анна и Елизавета, так и его десятилетний внук — Петр (сын Алексея Петровича) и жена покойного императора Екатерина, за два года до того ставшая императрицей.

28 января в Зимнем дворце собрались наиболее важные государственные лица для того, чтобы решить, кто сядет на российский престол. К этому времени они уже раскололись на две группировки. Одну из них составляли потомки древних родов князей Долгоруких и Голицыных, мечтавшие о временах, когда Екатерина и ее дочери будут заточены в монастырь, а престол займет десятилетний Петр.

Другую группировку составляли истинные «птенцы гнезда Петрова» — те, кто не отличался знатным происхождением, но был выдвинут Петром за преданность его идеям.

Пока знать спорила, кому быть на престоле, за окном дворца раздалась дробь барабанов. Это Меншиков и генерал И.И. Бутурлин привели ко дворцу два гвардейских полка.

На вопрос президента Военной коллегии князя А.И. Репнина, по какому праву приведены без его ведома сюда гвардейцы, Бутурлин ответил, что они пришли сюда по повелению императрицы, которой все обязаны повиноваться, в том числе и сам Репнин.

Меншиков быстро пресек попытку одного из сенаторов опросить через окно собравшихся пред дворцом людей, кого они желают видеть на престоле, сказав, что сейчас не лето. На всякий случай он ввел во дворец вооруженных офицеров.

В первые дни после воцарения Екатерины все поняли, кто станет настоящим правителем Российской империи. И хотя Екатерина говорила, что не позволит Меншикову пользоваться хоть каплей ее власти, все понимали, что сказанное является только словами.Поскольку сразу же после смерти Петра I он стал президентом Военной коллегии, то получил право личного доклада императрице по делам своего ведомства. Скоро он стал встречаться с ней для докладов и по другим государственным вопросам.

Но 6 мая 1727 года императрица Екатерина скончалась. На следующий день Меншиковым было оглашено завещание покойной императрицы, объявляющей наследником трона Петра, внука Петра I.

Первым подарком императора было присвоение Меншикову званий генералиссимуса и полного адмирала. Его сын Александр был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. Невеста царя Мария повесила себе орден Св. Екатерины, а младшая его дочь — орден Св. Александра Невского. Жена Меншикова стала обер-гофмейстериной и также получила орден Св. Александра Невского.

Однако вскоре наступило охлаждение в отношениях. И уже в сентябре Меншиков был лишен всех чинов и званий. Через полгода домашнего ареста последовала ссылка. Меншикова со всей семьей отправили сначала под Воронеж, а затем — на север, в Березов. В пути умерла жена, в Березове — дочь Мария, а вскоре скончался и сам Александр Данилович.

Биография


Перейти на главную страницу...

Также вас могут заинтересовать военачальники этой же страны и эпохи:

Вы узнали: основные даты рождения, карьеры и смерти, основные события - битвы, войны, походы, - и о том как жил и воевал Меншиков Александр Данилович (1673 —1729) — (Aleksandr Danilovich Menshikov) светлейший князь (1707), генералиссимус (1727), государственный и военный деятель, ближайший сподвижник Петра I
Великие битвы О проекте Контакты Все полководцы мира